Дай мне, Керя, финку…

Василий Коршун, член Союза краеведов России

Из песни слова не выкинешь. Судя по этой песне, финка была крайне популярна в российской уголовной среде. На самом деле из-за надежности, простоты, легкости и многофункциональности популярность финского ножа (финское название пуукко) была еще выше. Так по итогам русско-финской кампании 1939-1940 гг., в которой финны в партизанской войне эффективно использовали пуукко, советское командование приняло на вооружение нож разведчика, доработав модель скандинавского ножа. Но «золотым веком» пуукко принято считать все же 19 в., когда традиционно качественные ножи Великого княжества Финляндского заняли достойное место в быту российского общества. Как и много веков назад, финский нож представлял собой клинок с прямой спинкой, слегка приспущенным к острию обухом и плавно загнутой у острия лезвийной частью, деревянными ручкой и ножнами (рис. 1). Технологически ножи выполнялись в виде трехслойного пакета, где к средней углеродистой пластине по бокам приваривались две полосы фосфористого железа. Подобные ножи известны с 8 в. и ввиду широкого распространения финно-угорских племен, дальних торговых и завоевательских экспедиций викингов представлены среди археологических находок не только в Скандинавии, но и во многих регионах Европы.
Встречаются они и в России. Одним из типичных представителей является нож с хорошо выраженной широкой обушковой частью и тонким лезвием (рис. 2). Крупные ножи данного типа, кроме мирных целей, имели и боевое назначение. Классификаторы считают такой тип ножей скандинавским (1, 2).
Жившие на территории Руси финно-угорские племена также зачастую использовали технологию трехслойного пакета. Наиболее типичным для них, по мнению вышеупомянутых авторов, является нож с прямой спинкой и плавно загнутой у острия лезвийной частью, плавно переходящей в черешок (надо отметить, что современный рабочий пуукко точно соответствует данному типу ножей). На самом деле в арсенале финно-угров было куда больше типов ножей. Анализируя их, Ю.А. Краснов (3) по форме лезвия выделяет три типа, а по форме черешка — три подтипа:
Тип I. Ножи с прямой спинкой и плавно загнутой у острия лезвийной частью.
Подтип А — с плоским черешком, который уже лезвия. Верхняя часть черешка является продолжением обушковой части клинка; от нижней грани черешка к лезвийной части клинка — резкий уступчик (рис. 3).
Подтип Б — с плоским черешком, имеющим одинаковую ширину с клинком.
Подтип В — с подчетырехугольным в сечении черешком, который уже лезвия. Черешок при подходе к клинку образует уступчик сверху и снизу (рис. 4).
Тип II. Ножи с прямым лезвием и плавно загнутой у острия обушковой частью клинка. Черешки подтипа А (рис. 5), Б и В.
Тип III. Ножи с прогнутой спинкой и выгнутым лезвием (рис. 6). Черешки подтипа А.
Кроме этого, можно выделить тип с выгнутой обушковой частью и прямым, плавно загнутым у острия лезвием (рис. 7) и подтип Г — с плоским черешком, плавно переходящим в клинок (рис. 8). Среди подтипов А, Б и Г также есть ножи с прямым и выгнутым лезвием. Если ножи с прямым лезвием были как бы универсального предназначения, то ножи с выгнутым лезвием предназначались для разделки туш, работы по дереву и т.д.
По данным археологов, ножи финно-угорских типов и скандинавского импорта встречаются на древнерусских городах и поселениях до конца 11 в.
На Руси начиная с 12 в. утверждается собственный тип ножа с широким тонким клинком, переходящим уступами в короткий черешок (напоминает нож на рис. 4). Финно-угорский нож был забыт… чтобы через почти тысячелетие появиться вновь в России в качестве «финского ножа».

Литература
1. Леонтьев А.Е. Классификация ножей Сарского городища // Советская археология. 1976. № 2.
2. Минасян Р.С., Четыре группы ножей Восточной Европы раннего средневековья // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. Вып. 21. Л., 1980.
3. Краснов Ю.А. Безводнинский могильник. М., 1980.

Источник и полный вариант статьи с иллюстрациями — Археологический журнал «Родная старина» / № 01 – 2007

 

О семантике привесок-ножен

Василий Коршун, член Союза краеведов России

Вопросы семантики этого типа привесок неоднократно поднимался в археологической литературе. А.В. Успенская (6, с. 116) увидела в них образ «звериной пасти», как «упрощенное изображение челюсти хищника» воспринимает подобные обереги Б.А. Рыбаков (4, с. 541), закрепив за ними название «лютый зверь» (4, с. 547). Подробно останавливалась на этом вопросе Н.Г. Недошивина, рассматривая данную группу как привески, имитирующие ножны, ножи и ножи в ножнах (1, с. 40). Однако она склоняется к тому, что это ножички, обосновывая данный выбор частым присутствием настоящих ножей в женских захоронениях (в том числе в составе наборов оберегов), в то время как настоящие ножны и ножи в ножнах редки. Исследователь также отмечает, что еще А.Б. Рыбаков обратил внимание на отсутствие ножей в захоронениях девочек (3, с. 20), и предполагает, что нож им полагался лишь по достижении определенного возраста, связывая это с началом трудовой деятельности. Однако, выяснить, почему встречаются ножи, ножны и ножи в ножнах и что означают эти привески, ей так и не удалось.
Целью данной статьи ставится задача разобраться, что же в действительности имитирует этот тип оберегов и какой семантикой предположительно обладает.
Все без исключения авторы отмечают в качестве прообраза славянских образцов привески-ножны из прибалтийской фино-угорской среды, бытовавшие в 10-11 вв. Экземпляры этих оберегов являются миниатюрной имитацией ножен, которые издревле применялись в Прибалтики, Финляндии и Скандинавии (Рис.1, 1) для ношения ножей, а местами бытуют и до сих пор. Сравнительный анализ показывает, что славянские миниатюры в основной своей массе с высокой степенью достоверности копируют либо просто ножны (Рис.1, 3-5 ,8, 9, 12), либо ножны с вложенным в них ножом (Рис.1, 6, 7, 11) и только в плоских пиловидных экземплярах допущена определенная степень стилизации (Рис.1, 10). Как справедливо заметила Н.Г. Недошивина, еще одна разновидность привесок (Рис.1, 13-16) является двойным изображением ножен в зеркальном отражении .
Так почему именно ножны копировали наши предки? На этот вопрос дает ответ до сей поры выпавший из поля зрения исследователей древний финский обычай, доживший в деревнях как минимум до конца 19 в. По древней традиции финнов девушка по достижении возраста вступления в брак, надевала на пояс пустые ножны от ножа. Желающий посвататься к девушке парень должен был подойти к ней и воткнуть свой нож в ее ножны. Наличие ножа в ножнах при следующей встрече означал согласие.
Если предположить, что эта семантика перекочевала на обереги славян, то неразбериха с ножами и ножнами легко преобразуется в стройную систему. Исходя из вышесказанного и анализируя характер славянских женских погребений с оберегами (2, с. 96-108), легко заметить, что девочкам подобные привески не предназначались, «девицы» носили ножны, а замужним женщинам – ножны с ножом или двойные ножны (Таблица 1). Как уже говорилось, в некоторых случаях роль миниатюр выполняли настоящие предметы. Таким образом, данный тип оберегов являлся индикатором: замужем женщина или нет. К сожалению, из-за малого количества информации по первым двум возрастным группам однозначно подтвердить данную теорию пока не возможно.

Таблица 1

Возрастная группа	Инвентарь
	Ножны	Ножны с ножом	Двойные ножны	Нож
Девочки	—	—	—	—
Девушки	+	—	—	—
Женщины	+	—	—	+
Женщины	—	+	—	—
Женщины	—	—	+	—
Женщины	—	—	—	+

Наличие этого типа привесок в составе наборов оберегов означает так же, что они носили вотивный магический характер. Учитывая, что старинное название ножен «влагалище», семантикой их вполне могут быть защита от безбрачия (ножны с ножом – защита брака), охрана здоровья детородных органов, плодовитость. Это полностью соответствует древним представлениям, по которым женщина воспринималась в первую очередь как мать, продолжательница рода. В этой ипостаси ее боготворили, ей поклонялись.
В заключении хотелось бы отметить, что ареалы основного распространения этого типа привесок, очерченные в работах Е.А. Рябинина (5) и Н.Г. Недошивиной (1), благодаря находкам последних лет, расширились до северных областей Украины на юге и бассейна Нерли Клязьминской на востоке. Так как основная масса находок происходит с территорий деревенских поселений, гипотеза Н.Г. Недошивиной о предназначении их лишь для погребального обряда представляется мало убедительной. Скорее всего, они, как и другие обереги, являлись составной частью праздничного костюма зажиточных деревенских жительниц.

Рис. 1. Места находок: 1 – Готланд (7, Abb. 204, 6); 2 – Лапландия; 3 – Костромское Поволжье; 4 – Ленинградская область, Волосовский район; 5 – юго-запад Ленинградской области; 6 – Новгород (1, Рис. 1, 3); 7 – не известно; 8 – север Украины; 9 – Ивановская область, Гаврилово-Посадский район; 10 – Смоленская область, Дорогобужский район; 11 – Московская область, Орехово-Зуевский район; 12 – Брянская область, Дятьковский район; 13 – Тульская область, побережье реки Осетр; 14 – не известно; 15 – Ивановская область, Гаврилово-Посадский район; 16 – Московская область, Волоколамский район.
Материалы: 1-5, 7-10, 12-16 – медные сплавы; 6, 11 – кость.

Автор выражает благодарность всем оказавшим помощь при написании данной статьи

ЛИТЕРАТУРА
1. Недошивина Н.Г. Об одной группе древнерусских амулетов. // Труды ГИМ., Выпуск 82., М., 1993.
2. Недошивина Н.Г. Древнерусские амулеты в виде миниатюрных предметов быта и их роль в погребальном обряде // Труды ГИМ., Выпуск 93., М., 1997.
3. Рыбаков Б. А. Древности Чернигова // МИА, 1949, № 11.
4. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси М, 1988.
5. Рябинин Е.А. Языческие привески-амулеты Древней Руси // Древности славян и Руси М, 1988.
5. Успенская А.В. Нагрудные и поясные привески // Очерки по истории русской деревни X-XIII вв. М, 1967, С. 88-112.
7. Thunmark-Nylen L. Die Wikingerszeit Gotlands. Bd. II. Typentafeln. Stockholm, 1998.

Источник — Коршун В. О семантике привесок-ножен // Родная старина. М., № 3. 2011. С. 8–10.